На несколько бесконечно долгих мгновений между нами повисла звенящая пронзительная тишина, невыносимо давящая на уши, и мне показалось, словно само время остановилось, разделяя мою жизнь на до и после, ведь я отчётливо понимал, что после того, что я только что узнал, ничто уже не будет прежним.
А затем я словно очнулся, и стрелки часов вновь возобновили свой ход, и, сжав кулаки, я потрясённо уставился на отца ,шумно выдохнув:
— Что?!
Я чувствовал себя героем какой-то дешёвой мелодрамы,но, к сожалению, этой мелодрамой была моя собственная жизнь и сейчас она летела к черту.
Его взгляд стал непроницаемым, словно он тут же пожалел о том, что сказал, но было уже слишком поздно. Я бы очень хотел верить, что ослышался, но понимал, что это маловероятно, поэтому был обязан выяснить все до конца здесь и сейчас.
— Что ты только что сказал, отец?! Отвечай немедленно! — потребовал я, подавшись к нему и тяжело опираясь руками о его дубовый стол. — Как это Лиса тебе не дочь?!
Отец устало вздохнул, явно проклиная все на свете за свою несдержанность , но понял, что отрицать сказанное не имело смысла, и глухо произнес
— Так и есть, Чонгук. Эта девчонка — не мой ребёнок. Она лишь всю жизнь мозолила мне глаза, являясь напоминанием о том, что моя любимая женщина спала с другим.
Я стоял, как громом поражённый, вцепившись побелевшими пальцами в стол, и, не отрываясь, смотрел на него, боясь пропустить хоть слово, пока вся моя прежняя жизнь рушилась у меня на глазах.
Отец устало провел ладонями по лицу, и я мимолетно отметил, как сильно он сдал в последнее время , а затем глухо произнёс, глядя в окно задумчивым далеким взглядом.
— Я безумно любил Джослин. Наши семьи дружили и мы были знакомы с юности. Джослин всегда казалась мне недосягаемой мечтой, ведь воспринимала меня исключительно как друга, и я думал, что она никогда не будет моей, но, когда она ответила на мои чувства, я был самым счастливым человеком на свете. Мы тайно встречались три года, не желая афишировать наши отношения, но затем отец поставил меня перед фактом, что уже выбрал мне невесту, которая была, по его мнению, самой лучшей и выгодной партией, и я не посмел его ослушаться.
Мы с любимой расстались и она улетела в Японию, а я женился на твоей матери,как и хотел отец. Мы с ней...обое были несчастливы в этом навязанном нам браке , но нас воспитывали так, что интересы клана всегда были превыше всего . Признаюсь , я пытался полюбить ее и какое-то время мне даже казалось, что мне удалось забыть свою первую любовь, и когда Люнхи сказала мне, что беременна, я был действительно счастлив . Беременность протекала тяжело , а на одном из обследований... у твоей матери обнаружили рак. Она сгорела всего за год после твоего рождения.
Мне казалось, что небо просто глумится надо мной , отобрав обеих моих любимых женщин. Но, когда я уже отчаялся и решил , что любовь это не для меня.... Джослин вернулась из Токио, и мы вновь встретились. Я думал, что она никогда не простит меня за то, что предал ее и нашу любовь, но ...наши чувства по-прежнему были сильны, и, когда я попросил ее выйти за меня, она согласилась . Но, разумеется, она не была одна все то время, что жила в Японии, а я строил свою жизнь в Корее. Джослин призналась мне, что встречалась с другим, пока жила в Токио, и на тот момент...была беременна от него, но узнала об этом уже после того, как они расстались. Она хотела оставить ребёнка, и я решил, что смогу полюбить его, как своего собственного, ведь самым важным для меня было то, что моя любимая снова была со мной...
Отец тяжело вздохнул, словно этот рассказ забрал у него последние силы , и тихо закончил :
----Мы поженились, и она приняла и полюбила тебя, как своего сына. Ты был слишком мал, чтобы осознавать происходящее , а потом родилась Лиса, и мы с Джослин решили начать все с чистого листа, оставив прошлое в прошлом и никогда не вспоминать о нем.
Отец по-прежнему не смотрел на меня, глядя вдаль и словно потерявшись в воспоминаниях о собственной молодости, а я не мог оторвать от него глаз, и мои руки все сильнее сжимались в кулаки.
— Я просто не могу в это поверить, — наконец выдохнул я, чувствуя, как начинает пульсировать в висках от неимоверного напряжения последних минут.
Отец наконец — то перевёл на меня задумчивый усталый взгляд, и в нем на миг вспыхнуло сожаление.
— Я знаю, сынок. Я понимаю, все это слишком для тебя, но теперь все это уже не имеет значения. Твоя мать мертва, Джослин тоже, а я... так и не смог заставить себя полюбить её дочь, хоть и пытался. Лиса так похожа на неё, что это каждый день разбивает мне сердце. Поэтому я и хотел поскорее выдать её замуж и больше не видеть в своём доме.
Я все ещё молчал, не находя слов, и отец наклонился ко мне, вновь превращаясь в сурового и собранного лидера клана, и я понял, что время откровений подошло к концу, когда он с нажимом произнёс:
— Надеюсь, ты понимаешь, что эта тайна должна остаться в нашей семье? Никто не должен узнать о том, что я тебе рассказал.
Я отрешенно кивнул, все ещё не в силах осознать то, что узнал, и отец немного успокоился, устало откидываясь в кресле и прикрывая глаза, а затем впился в меня цепким взглядом и произнёс не терпящим возражений приказным тоном, который я знал так хорошо:
— А теперь, когда с откровениями и тайнами покончено, послушай меня внимательно, Чонгук. Я хочу, чтоб ты на время исчез из Сеула, пока все не утихнет.Возвращайся к управлению нашим японским филиалом, ты прекрасно с этим справляешься. Не найдя виновного, клан Ву скоро успокоится и тогда ты сможешь вернуться, а твоя сестра скоро выйдет замуж и больше не будет путаться у меня под ногами. Надеюсь, ты сказал Тэхену, чтоб он назначил дату свадьбы? Дальше тянуть нельзя.
Я снова кивнул, все ещё пытаясь прийти в себя после всего услышанного, но в моей голове уже созрел план, как можно было повернуть то, что случилось, нам на пользу, поэтому, не моргнув глазом, я невозмутимо произнёс:
— Лиса с Тэхеном поженятся десятого августа. И они полетят в Японию вместе со мной.
Отец удивлённо взглянул на меня, вскинув брови, и я продолжил:
— Лиса передумала и не хочет устраивать пышную свадьбу. Они с Тэхеном хотят пожениться в Японии, а потом улетят в Европу на медовый месяц.
Похоже, этого отцу было достаточно, и из всего, что я сказал, он услышал только дату, когда сможет стать ещё богаче и влиятельнее, и удовлетворённо кивнул, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на груди.
— Вот и отлично, мой мальчик. Я рад, что мы все выяснили.
Я презрительно хмыкнул, чувствуя, как во мне вновь начинает закипать гнев, теперь, когда схлынуло первое потрясение. Да уж, мы выяснили намного больше, чем я мог себе представить, направляясь сюда этим утром.
Скольких страданий нам с Лисой удалось бы избежать, если бы эту тайну не скрывали от нас так долго…
Но оставался ещё один вопрос, который я не мог не задать. И ответ на него был ещё более невероятным, чем все, что я услышал до этого.
— Кто отец Лисы? — тихо спросил я, понимая, что не уйду отсюда, пока не услышу ответ
Отец на секунду замолчал, глядя вдаль пустым, ничего не выражающим взглядом, а затем так же тихо ответил:
— Кенити Синода. Лидер Ямагути — гуми.