Чонгук

Ночи с Лисой всегда действовали на меня, как наркотик, и, когда я держал её в объятиях, чувствуя, как доверчиво она льнет ко мне, даря свою любовь и тепло, я ощущал полный и абсолютный покой. Да, завтра мне предстоял тяжёлый разговор с отцом, но я совершенно не волновался из-за этого, так как правда была на моей стороне и, в любом случае, теперь уже было поздно жалеть о том, что я сделал.

Головной боли добавляла вновь возникшая на горизонте Миюн, но на неё я даже не собирался тратить своё время, ведь нас с Лисой не будет с Корее уже через неделю, максимум — через две.

Прости, дорогая невеста, но тебе придётся подыскать себе другого жениха.

Поэтому, крепче прижимая к себе мою девочку, я чувствовал себя абсолютно счастливым. Лиса нежилась в моих руках, сонно мурлыча и почти засыпая, и я тоже позволил себе ненадолго провалиться в полудрему и сам не заметил, как уснул.

… Я стоял по колено в непроглядном тумане, застилавшем все вокруг плотной завесой — таком густом, что уже на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно.

Но прислушавшись, я понял, что кто-то звал меня из этого матового белого марева, хоть и не мог разглядеть, кому был так нужен, как ни пытался.

Голос был определённо женский и до боли родной и знакомый и, подчинившись какой-то невидимой силе, тянувшей меня в ту сторону, откуда он раздавался, я пошел на зов.

Вскоре туман начал редеть, а затем и вовсе рассеялся, и я с удивлением огляделся, обнаружив, что нахожусь в нашем особняке, в комнате родителей.

Возле окна спиной ко мне стояла миниатюрная женщина в длинном белом платье с распущенными по плечам светлыми волосами — такими же, как у Лисы, и не узнать её я просто не мог.

Сделав ещё шаг к ней, я неуверенно замер, не решаясь подойти ближе и все ещё боясь поверить в то, что она и правда здесь, прямо передо мной, и до конца не понимая, сон это или реальность.

Но, словно ощутив моё присутствие, она повернулась, глядя на меня с ласковой тёплой улыбкой, и я потрясённо застыл.

— Чонгук… Мой дорогой мальчик… Я так давно тебя не видела…- тихо сказала мама.

Её голос звучал точно так же, каким я его помнил при жизни, хотя с течением времени звучание этого родного мягкого голоса стало постепенно стираться из моей памяти.

Она протянула ко мне руки и, отбросив последние сомнения, я шагнул к ней, заключая в объятия самого родного и любимого для меня после Лисы человека.

— Мама?.. Это правда ты?..- неверяще шепнул я.

Она немного отстранилась, глядя на меня с невыносимой нежностью, и кивнула.

— Да, малыш, это я.

И я сразу поверил ей, не став расспрашивать, почему она здесь, ведь самым важным было то, что я снова мог видеть её после стольких лет.

— Я так скучал по тебе… — тихо сказал я, чувствуя себя так, словно мне снова десять лет и удивляясь тому, насколько хрупкой и миниатюрной она была, снова обнимая её.

Её тонкие руки крепко обняли меня в ответ, и мама погладила меня по голове, тихо улыбнувшись и шепнув:

— Мой дорогой Чонгуки… Ты всегда был таким добрым и ласковым…у тебя очень чистое сердце и ничто этого не изменит. Я тоже скучаю по тебе и по Лисе… Каждый миг этой бесконечной вечности. Прости, что мне пришлось оставить вас так рано…

Я немного отстранился, вглядываясь в родные мягкие черты и все ещё теряясь от ощущения нереальности происходящего, ведь мама никогда прежде не снилась мне и какое-то глухое чувство тревоги не давало мне покоя, не отпуская ни на миг.

— Мама… Я так рад тебя видеть… Ты не представляешь, как скучает по тебе Лиса…

Мама печально улыбнулась.

— Моя бедная малышка… Я знаю, как тяжело ей пришлось после моей смерти... Но моё сердце теперь спокойно, ведь ты рядом с ней. Ваши судьбы неразрывно связаны , но твоя судьба таит в себе намного больше того, чего хочет от тебя твой отец , и скоро ты в этом убедишься, родной. Поэтому я пришла предупредить тебя, что вскоре наступит время испытаний и ты должен быть к ним готов.

— Время испытаний? — я нахмурился, и мама погладила меня по волосам, заботливо и нежно отводя их с моего лица, отчего я вновь ощутил себя маленьким ребёнком, нуждающимся в материнской любви и заботе.

— Да, мой хороший. Скоро ваши с Лисой жизни навсегда изменятся. И... Я бы так хотела ...уберечь вас обоих от боли, но не имею права вмешиваться в ход судьбы… Прости меня, родной…

Я нахмурился, вглядываясь в тёплые родные глаза, такие же невозможно синие, как и у Лисы, пытаясь понять, о чем она говорит, но смысл этих слов упрямо ускользал от меня, растворяясь в тумане, который постепенно начал просачиваться сквозь окна.И даже мамины глаза подернулись туманной дымкой, став далёкими и отрешенными, словно она уже полностью принадлежала иному миру, утратив все человеческое, и подчинялась совсем другим законам.

— О чем ты говоришь, мама? — я сжал её руки, пытаясь добиться ответа, все ещё пытаясь понять, что она имела в виду, но она лишь нежно улыбнулась, а в глубине её ласковых синих глаз затаилась грусть и горечь.

— Прости, дорогой, но я не имею права больше ничего говорить… просто знай, что все, чего я хочу — чтоб вы с Лисой были счастливы.

— Прости, но я тебя не понимаю, — растерянно произнёс я, чувствуя, как она ускользает от меня, а стены в комнате становятся нечёткими и размытыми, утопая и растворяясь в призрачном тумане, из которого я недавно вышел.

Мамин голос звучал глухо и словно издалека, когда она печально улыбнулась, погладив меня по щеке, и тихо произнесла:

— Не волнуйся, милый, ты все узнаешь и поймёшь, когда придёт время. Но… Прежде, чем я уйду, я должна кое в чем тебе признаться.

— Признаться? — я нахмурился, а она взяла меня за руки и с грустной улыбкой произнесла:

— Я не хотела, чтоб ты узнал об этом, но теперь так будет лучше. На самом деле ...Я... не твоя мама, Чонгук... хоть и всегда любила тебя, как родного сына, с самого первого дня, когда появилась в вашем доме.

— Что?! Как это возможно, мам? Что ты такое говоришь?.. — я застыл, потрясённо глядя на женщину, которую считал матерью всю свою жизнь, напряжённо всматриваясь в её глаза, но в них была лишь давняя печаль, а комната уже стремительно заполнялась вездесущим туманом, и силуэт хрупкой красивой женщины, стоявшей напротив меня, постепенно таял и, потянувшись к ней в отчаянной попытке удержать её здесь, я ощутил под пальцами лишь прохладный воздух, а в звенящей тишине раздался её удаляющийся голос:

— Мне уже пора, дорогой… Скоро ты сам все узнаешь. Только прошу тебя, береги мою девочку. У неё, кроме тебя, никого нет…

***

Проснувшись раньше Лисы, я долго смотрел, как она спит, так спокойно и безмятежно улыбаясь во сне и прижимаясь ко мне, как маленький котенок, и не мог избавиться от ощущения, что забыл о чем-то важном, чем-то, что слышал в далёком полузабытом сне.Но стоило мне открыть глаза с первыми лучами рассвета — и ночное видение рассеялось, как утренний туман под лучами солнца, оставляя лишь глухое неясное чувство тревоги.

Туман, туман… Что-то было в том тумане, скрытое белой пеленой… Но, как я ни пытался, не мог вспомнить, что.

И решив, что, скорее всего, это был просто дурной сон, позволил себе ещё немного поваляться в тёплой постели, вслушиваясь в тихое спокойное дыхание сестры и целуя её сладко пахнущие цветами волосы.

***

Обратная дорога в Сеул не заняла много времени, хоть мне казалось, что нас не было в городе целый год, а прошло всего чуть меньше двух недель.

Оставив Лису дома и заверив, что все будет в порядке, я поехал в компанию, желая как можно скорее разобраться со всеми вопросами.

Когда я вошёл в просторный светлый холл, меня чуть не сбил с ног подлетевший ко мне Чимин.

— Чонгук! Наконец — то ты здесь! Ты даже не представляешь, как сильно ты меня напугал! — запричитал он.

Никогда не думал, что мой заместитель будет так рад меня видеть, и что его объятия окажутся такими крепкими. Насколько крепкими, что моё пострадавшее плечо жалобно заныло, а сам я с трудом отодрал без умолку тараторящего и причитающего заместителя от себя, отодвинув его на расстояние вытянутой руки во избежание дальнейшего травматизма, с улыбкой заметив:

— Я тоже очень рад тебя видеть, Чимин, но нас могут неправильно понять.

Он рассмеялся, хлопнув меня по плечу, и я стиснул зубы, но все же ничего не сказал о его манере общения с непосредственным начальником на людях, вместо этого поинтересовавшись:

— Как вы тут без меня? Все в порядке?

Услышав мой вопрос, Чимин заметно помрачнел:

— Твой отец в ярости. С самого утра спрашивает о тебе. Я давно его таким не видел.

Впрочем, это было ожидаемо, поэтому я просто отстранённо кивнул, направляясь к лифтам, и Чимин поспешил за мной.

— Что ж, тогда не буду заставлять его ждать, — сухо обронил я, нажимая на кнопку нужного мне этажа, и, прислонившись к стене лифта, скрестил руки на груди.

Здесь мы уже могли чувствовать себя немного свободнее и говорить неформально, и Чимин шагнул ближе и тихо спросил:

— Тэхён рассказал тебе о том, что тебя срочно хотела видеть наследница клана Двойной Дракон?

Услышав это, я едва не застонал и лишь кивнул, проведя ладонью по лицу и проворчав:

— Ещё одна проблема на мою голову.

Но Чимин больше не стал ничего расспрашивать, давно привыкнув, что у его босса очень много тайн, и лишь ободряюще похлопал меня по спине, с улыбкой сказав:

— Я в тебя верю, босс. Ты со всем разберёшься.

— Мне бы твою уверенность, — я намешливо хмыкнул, но тут лифт остановился на нужном этаже, и мы вышли в холл, ведущий к нашим кабинетам.

— Удачи, — тихо и серьёзно сказал Чимин, и я благодарно кивнул, направляясь на встречу с главой семьи.

Гнев отца был слышен уже на подходе к его кабинету, и я лишь покачал головой, услышав, как он что-то со злостью высказывает своему секретарю, через минуту выскочившему в коридор с понурым виноватым видом, едва не столкнувшись со мной в дверях.

Срываться и орать на подчинённых было последним делом, и я старался никогда не опускаться до такого, но для отца это было в порядке вещей.

Зайдя в кабинет, я застыл, ожидая, пока отец обратит на меня внимание, и, заметив меня, он холодно бросил:

— Ну наконец- то ты соизволил явиться на работу!

— Что случилось, отец? — пропустив мимо ушей его язвительный комментарий, я скрестил руки на груди и смерил его непроницаемым взглядом.

— Что случилось?! Ты ещё спрашиваешь, что случилось?! — отец нервно провел рукой по седеющим волосам и тяжело опустился в кресло, мрачно глядя на меня.

— Немедленно объясни мне, почему я прилетаю в Сеул и не обнаруживаю тебя дома и никто не знает, где ты, а в тот же день ко мне является глава клана Ву и требует твою голову за то, что ты якобы убил его сына?! Что это за выходки, Чонгук?! Это слишком даже для тебя! Как ты объяснишь мне то, что клан Ву открыто объявил нам войну?! Ты действительно причастен к смерти Криса?!

— Это правда, отец. Я убил его. Лично. — спокойно ответил я и прямо встретил его тяжёлый неверящий взгляд, не собираясь отступать.

Отец вскочил на ноги, со всей силы ударив ладонями по столу, но я даже бровью не повел, выдержав его негодующий взгляд.

Его глаза метали молнии, когда он прорычал:

— Немедленно объяснись!!!

Я шагнул ближе и упёрся ладонями в стол, глядя ему прямо в глаза и сам начиная закипать:

— Мне нечего объяснять, отец. Этот ублюдок давно напрашивался на пулю и получил по заслугам!

— Что ты такое говоришь, Чонгук?! Кто дал тебе право творить такой беспредел ?! Кодекс кланов ещё никто не отменял и никто, даже ты, не вправе ставить себя выше этого! — мне казалось, что ещё секунда — и лидера клана Семи звёзд хватит удар — столько гнева было в его глазах и голосе, поэтому я попытался взять себя в руки и обуздать эмоции и лишь холодно процедил:

— А этот так называемый лидер клана Ву не соизволил рассказать тебе, что натворил его сынок и что стало причиной его скоропостижной смерти? Ведь мои действия в этой ситуации были полностью согласованы с кодексом, которым ты так дорожишь !

Гнев отца тоже немного пошёл на убыль и он растерянно спросил:

— Что он должен был мне рассказать?

— То, что этот мерзавец похитил твою дочь и шантажировал меня ее жизнью !

Услышав это, отец тяжело рухнул в кресло, проведя рукой по лицу и явно не находя слов.

Я холодно усмехнулся:

— Что, эту незначительную деталь он забыл упомянуть?

Отец мрачно глянул на меня:

— В любом случае ты не должен был поступать так опрометчиво. Все можно было решить мирно и не проливая крови, но теперь из-за твоей своенравной выходки и самоуправства наши отношения с их семьёй окончательно испорчены. Из-за тебя и твоей сестры началась война, которой я так старался избежать!

Я смотрел на него, пока он говорил, и не верил своим ушам, в очередной раз убеждаясь в том, что жизнь Лисы для него ничего не значила. Во мне снова проснулась злость и я презрительно бросил:

— Ты серьёзно? Поверить не могу! Отношения с каким-то мелким кланом для тебя важнее собственного ребёнка? Они похитили мою младшую сестру и твою дочь — наследницу самого могущественного мафиозного клана в Корее, и ты говоришь, что я действовал слишком опрометчиво?! А что я должен был делать, отец? Сидеть и ждать, пока её тело доставят к нам домой в разных пакетах?! Законы мафии полностью на моей стороне и ты это прекрасно знаешь! Они первыми бросили мне вызов и я имел полное право прикончить их всех без суда и следствия за то, что они посягнули на жизнь члена моей семьи !

Но, похоже, мои слова не произвели на него никакого эффекта, потому что отец продолжал упрямо стоять на своём, раздражённо выдохнув:

— Не рассказывай мне о законах мафии, Чонгук ! Ты уничтожил половину их клана! Ты хоть представляешь, во что это выльется?! Грядёт полномасштабная война. И из-за кого? Из-за одной своенравной девчонки, которая совершенно не стоит подобных жертв!

Я разочарованно смотрел на него, хотя мне бы давно пора было привыкнуть, что его дочь ничего для него не значила, но не смог сдержаться и презрительно бросил:

— Как ты можешь так говорить? Лиса ведь тоже твой ребёнок! Почему ты так её ненавидишь, отец?----потому что это была именно ненависть----больше я в этом не сомневался.

Пару мгновений он прожигал меня гневным взглядом, а затем бросил мне в лицо фразу, от которой вся моя прошлая жизнь пошла трещинами и разлетелась вдребезги в тот же миг:

— Да потому что она мне не дочь!