«… Подари мне вечность или хотя бы мгновение… Подари мне бесконечность или хотя бы недолгий миг… Подари мне счастье или хотя бы улыбку… Подари мне вечность хоть ненадолго…

Прекрати вести себя, как ребёнок, подари мне спокойствие и тишину мыслей… Подари мне близость или хотя бы телефонный звонок… Подари мне вечность с тобой хоть ненадолго…

Клянусь перед Богом, я грешник, стоящий в церкви и сгорающий от любви к тебе…

Клянусь богом, она — моё благословение и моё проклятие, и я должен был это предвидеть… Клянусь богом, я грешник, сгорающий в огне…

Я должен был знать, что мне нельзя любить такую, как она…

Прошу, подари мне вечность рядом с тобой… "

Лиса

Время давно перевалило за полдень, и в окна моей спальни лился мягкий закатный свет. Весь дом снова был в моем полном распоряжении, так как Соин улетела на очередной курорт, а отец и Чонгук были в офисе.

Брата не было всего каких-то полдня, но я уже жутко скучала по нему, а от воспоминаний о прошедшей ночи кружилась голова, и все ещё предательски подгибались колени.

Я прижала пальцы к все ещё немного припухшим губам, помнившим вкус его жарких поцелуев, и прикрыла глаза, словно наяву ощущая его прикосновения.

Неужели теперь всегда так будет?.. И он будет принадлежать только мне одной, безраздельно?

Я отчаянно хотела и боялась поверить в это долгожданное счастье. А после новостей о том, что Чонгук уже давно планировал наш побег, меня и вовсе накрыло волной такой лёгкости, что казалось, за спиной выросли крылья, делая тело невесомым, и хотелось летать.

Ещё немного.

Осталось подождать совсем немного, и скоро мы будем свободны.

Никто не посмеет осуждать нашу любовь, никто не посмеет вмешиваться.

Я встала с кровати, хранившей такие драгоценные воспоминания о моей первой ночи с любимым и его едва уловимый запах , и подошла к зеркалу, завернувшись в белую рубашку брата

Он лишь посмеивался, прекрасно зная, что я таскаю их из его шкафа, и предлагал просто купить мне такие же, но я упрямо отнекивалась, не признаваясь в том, что мне просто необходимо было знать, что он их носил, и чувствовать, словно его частичка была со мной, когда я их надевала.

Остановившись перед зеркалом у окна, я внимательно вглядывалась в свое отражение.

Распущенные по плечам волосы, высокие скулы, чуть тронутые румянцем, который все никак не хотел сходить с них после первого крышесносного секса с Чонгуком , припухшие губы, которые я неосознанно кусала целый день, когда накатывала очередная волна воспоминаний… Мне казалось, что даже мой взгляд изменился, став глубже и ярче, отражая пылающее внутри меня счастье.

Мой взгляд зацепился за едва заметное покрасневшее пятно на шее, почти скрытое волосами, и я невольно улыбнулась, отводя их в сторону и любуясь работой Чонгука .

Значит, вчера ему все же не удалось сдержаться… Или это было уже сегодня?

Почему-то мне это безумно нравилось.

И осознание того, что он терял контроль, когда оказывался со мной в одной постели, и то, что я видела его метки на моём теле, словно без слов показывавшие, что я его.

Пока я рассматривала засос на шее, мне вдруг стало интересно, где ещё он их оставил, и, усмехнувшись, я расстегнула рубашку и спустила её с плеч, потрясённо выдохнув от увиденного.

Ключицы, плечи, грудь--все было в небольших розоватых пятнышках, на которые я даже не обратила внимания утром, когда принимала душ.

Чонгук … Кто бы мог подумать, что мой, всегда такой строгий и холодный старший брат, окажется таким несдержанным и пылким в постели…

Потерявшись в мыслях о нем, я вздрогнула и испуганно сжала рубашку на груди, когда от двери раздался его тихий, чуть хриплый голос, и на миг мне показалось, что мои фантазии стали реальностью, и он просто моя очередная ожившая галлюцинация.

Но взгляд, которым он смотрел на меня, откровенно голодный и жаждущий, и тон его глубоко низкого голоса, не оставлял никаких сомнений в его реальности.

— Великолепная грудь, — констатировал он , улыбаясь уголками губ и склонив голову к плечу.

Когда он успел вернуться?

И, судя по всему, уже принял душ, так как стоял в домашних штанах и футболке, опираясь сильным плечом о косяк и скрестив руки на своей мускулистой груди, что словно магнитом притягивала к себе мой взгляд.

Я улыбнулась, расслабившись от его присутствия.

— Когда ты приехал?

— Полчаса назад.

Я кивнула, натягивая рубашку на плечи и плотнее запахивая тонкую ткань на груди, но Чонгук лишь закатил глаза и усмехнулся, заметив мои манипуляции, а его голос стал вкрадчивым и хриплым, когда он произнес:

— Если не хочешь, чтоб я видел тебя полураздетой, стоило закрыть дверь. Но ты этого не сделала, что наводит меня на мысль о том, что тебе нравится то, как я на тебя смотрю, и ты делаешь это специально, чтоб подразнить меня.

Он склонил голову к плечу, отчего тёмная непослушная чёлка мягкой волной упала ему на глаза, скрывая их от меня и путаясь в длинных пушистых ресницах, и его голос понизился до бархатного завораживающего полушепота.

— Осторожней, куколка, я ведь могу и не сдержаться. Не провоцируй меня.

Видя, что я, как загипнотизированная, просто продолжаю стоять и смотреть на него, Чонгук тихо рассмеялся и небрежным жестом откинул со лба тёмные пряди.

— Расслабься, Лис. Не смотри на меня так испуганно, я ведь просто играю с тобой. Но глупо закрываться от меня теперь , не находишь? Прошлой ночью я ведь уже все видел. И трогал. И даже целовал...

Мне начало казаться, что даже его голос сейчас звучал, как бархатная ласка на моей обнажённой коже, а по голым ногам забегали мурашки. А этот хищный голодный взгляд, которым он смотрел на меня, заставляя ноги слабеть и подгибаться, даже не дотрагиваясь, и вовсе сводил с ума.

А ведь он ещё даже ничего не сделал. Просто стоял в дверях и улыбался, как волк, загнавший свою жертву в угол и теперь не спеша игравший с ней.

Власть, которой он обладал надо мной, пугала и завораживала одновременно.

А от воспоминаний о том, где и как именно он меня трогал и целовал, что делал со мной этими мягкими губами, меня начало заметно лихорадить, и я сцепила руки в замок, чтоб они не так сильно дрожали.

Моё тело запомнило его и теперь снова желало и тянулось к нему.

Между ног ещё немного саднило, но все перекрывало возбуждение, от которого меня уже начало потряхивать.

— Тебе ещё больно? — обеспокоенно спросил Чонгук , словно читая мои мысли. Я досадливо поморщилась:

— Немного.

Брат нахмурился, а я завороженно наблюдала за тем, как он оттолкнулся от двери и закрыл её, не глядя повернув ключ в замке, словно захлопнул ловушку, отрезая нас от всего мира.

В нем остались лишь мы двое, наедине в моей спальне.

Он подошёл ко мне, двигаясь абсолютно бесшумно с ленивой грацией тигра, и осторожно обнял ладонями моё лицо.

— Прости, малыш. Я должен был быть более осторожным, — шепнул он, лаская мои губы тёплым дыханием.

— Всё хорошо, — я улыбнулась и накрыла его руку своей, потеревшись об неё щекой и целуя в раскрытую ладонь. Он провел руками по моим плечам вниз до запястий и, обхватив их тёплыми пальцами, медленно поднёс к губам, целуя мои пальцы и не сводя с меня тёплого взгляда.

От этой простой ласки мне стало так хорошо, что веки сами собой опустились, а ноги стали ватными.

Он внимательно наблюдал за мной сквозь ресницы, а затем тихо шепнул:

— То, как ты смущаешься, словно между нами ещё ничего не было, просто сводит меня с ума. Твоя невинность и неопытность заводят намного сильнее искушенности…

Я лишь завороженно смотрела на него, чувствуя тепло его ладоней, крепко сжимающих мои, когда он наклонился ко мне и прижался своим лбом к моему, тихо выдохнув:

— Теперь ты только моя… И я хочу обладать тобой, безразлельно. Ты позволишь мне?..

Не отрываясь от его потемневших гипнотических глаз, я кивнула, словно находясь в трансе, и он мягко развернул меня, прижав спиной к своей груди и обняв за талию.

— Не прячься больше от меня, Лиса… Ты такая красивая… — хрипло прошептал Чонгук , проводя раскрытой ладонью вдоль моего тела собственническим жестом,словно показывая, что я теперь принадлежу ему, сжимая и поглаживая моё бедро и приподнимая ткань рубашки. Моё дыхание сбилось, и я задышала чаще, беспомощно откидываясь ему на грудь и позволяя делать все, что он хотел.

— Посмотри на меня, — ласково прошептал брат, обдавая тёплым дыханием мою шею.

Я и не заметила, как мои веки потяжелели и закрылись, полностью оказавшись во власти тех невыносимо сладких ощущений, что дарили мне его руки. Но его мягкий приказ заставил меня приподнять ресницы и взглянуть на него затуманенным от желания взглядом.

Наши взгляды встретились в зеркале, и я снова попала в плен его тёмных бездонных глаз, в которых тонула прошлой ночью.

— Ты прекрасна, — шепнул он , слегка прикусывая мочку моего уха и заставляя меня выгнуться и застонать, снова закрыв глаза и вжимаясь в него ещё сильнее.

Его ладонь обхватила мой подбородок, поворачивая к нему моё лицо, и он нашёл мои губы, нежно целуя, а его чуткие пальцы спустились вниз по моей шее, задевая подушечками ключицы и мягко сжимая грудь сквозь тонкую ткань.

Тело отозвалось мгновенно, рассыпая снопы горячих искр по коже и разливая сладкий томительный жар глубоко внутри, от которого дрожали пальцы, которыми я гладила его предплечья.

Горячие уверенные пальцы брата сжали сильнее, сминая потяжелевшую грудь в тёплых ладонях, словно созданных для неё, и он прижался горячими губами к моей шее, жадно целуя и оставляя новые следы.

Я закусила губы и выгнулась, обняв его за спину и прижимаясь бёдрами к его паху, где уже было горячо и твёрдо, и он весь был такой горячий, что я просто плавилась в его руках, истекая влагой. Он приоткрыл губы и стал мягко целовать мою шею, посасывая и прихватывая зубами тонкую кожу, пока его руки нежно сжимали налившуюся тяжестью грудь, задевая напрягшиеся соски тонкими изящными пальцами, отчего кружевное белье между моих бёдер мгновенно пропиталось влагой.

Глухо зарычав, Чонгук стянул с моих плеч рубашку, и его потемневший взгляд принялся жадно блуждать в зеркале по моей обнажённой груди, тяжело вздымающейся в такт моему рваному дыханию. Целуя мои плечи и затылок, он обхватил грудь ладонями и сильнее прижался ко мне бёдрами, давая в полной мере ощутить, как сильно он меня хотел.

Я уже задыхалась, ничего не видя перед глазами от возбуждения , но он никуда не спешил, дразня меня и распаляя все больше.

Его ладонь легла мне на живот, притягивая ближе, и медленно спустилась вниз, и я непроизвольно сжала ноги, чтоб унять пульсирующее там возбуждение. Его горячий шёпот мне на ухо был обжигающим.

— Раздвинь ножки, малышка… Ты думаешь, я не знаю, что ты уже мокрая?

Слышать его развратный шёпот, ласкающий мою кожу и видеть его таким--властным и горячим, было просто невероятно возбуждающе.

Я ухватилась за его сильные предплечья, потому что ноги меня уже не держали, но упасть мне не грозило. Он держал крепко и надёжно, как и всегда, и я расслабилась, позволяя ему гладить меня сквозь тонкую ткань, которую он вскоре отодвинул в сторону, мягко проникая в меня пальцами.

— Уже такая влажная от мыслей обо мне, Лиса?.. Хочешь близости со мной?..

Я лишь беспомощно застонала, кусая губы, когда его пальцы заскользили у меня внутри, утопая в смазке с пошлыми влажными звуками. Он тяжело и часто дышал, сбивая моё дыхание ещё больше и шепча:

— Я хочу знать, что ты хочешь меня… Скажи это, Лиса…

— Я хочу тебя… — прошептала я, задыхаясь и уже мало осознавая реальность, пока его нежные пальцы поглаживали меня внутри, раздвигая стенки.Его ладонь прижималась к клитору и мне хотелось вжаться в неё, чтоб усилить давление, но он не позволял, крепко обхватив меня за талию и, как всегда, держа все под контролем.

— Моя девочка… Иди ко мне, — Чонгук убрал руку и я едва не застонала от этой потери, все ещё чувствуя, как внизу все сладко пульсирует и сжимается, требуя продолжения запретных ласк.

Но он не собирался останавливаться. Поцеловав меня в плечо, он опустился на постель, все ещё помнившую все безумства, которые мы на ней творили вчера ночью, и потянул меня за собой, и я упала к нему на колени.

Он притянул меня к себе так близко, что между нами почти не осталось воздуха, и тонкое кружево, что все ещё было на мне, стало насквозь мокрым, оттого, что я чувствовала, как подрагивает и наливается твёрдостью его член подо мной.

— Хочешь меня, сладкая? — уголки манящих губ чуть дрогнули в мягкой улыбке.

— Ты же знаешь ответ, — выдохнула я, притягивая его к себе и жадно приникая к его губам, как путник в пустыне к чистому источнику.

Он ответил сразу же, не раздумывая, и с таким пылом, что я забыла, как дышать, властно обхватывая мои бедра и притягивая к себе ещё ближе.

— Дай мне губы… — прошептал брат, когда я чуть отстранилась, чтоб вдохнуть, и положил ладонь мне на затылок, мягко поглаживая, пока целовал.

И эта смесь страсти и нежности полностью подчинила меня ему.

Он почти сразу перехватил инициативу, жадно сминая мои губы и проникая в рот языком, настойчиво, подавляюще и так горячо, лишая мою голову всех мыслей.

Я сжала в кулаке волосы у него на затылке и стала покрывать лёгкими порхающими поцелуями его подбородок, скулы, линию челюсти, шею, где неистово бился пульс.

Если б он знал, как давно мне хотелось этого…

Но он и не думал мешать мне, запрокинув голову и откровенно наслаждаясь тем, что я делала с ним, опираясь на руки и часто дыша. А затем с силой сжал большими горячими ладонями мои бедра, приподнимая их и вжимаясь в моё, разом ослабевшее тело, рисуя на моей обнажённой коже замысловатые узоры и заставляя скользить по его напряжённому стволу.

Мы уже оба тяжело дышали, и утопающая в сиреневых сумерках спальня наполнилась нашими приглушенными стонами, которые невозможно было сдержать, вперемешку со сладкими звуками поцелуев.

Я потянулась к краю его футболки, стягивая её с него, и он улыбнулся, позволяя мне раздеть его.

Моя грудь налилась тяжестью и ныла, соски затвердели и терлись об его горячий обнажённый торс, и от каждого соприкосновения по телу проходили электрические разряды, а внизу живота тянуло и сладко сжималось.

Чонгук оторвался от моих, зацелованных им и уже припухших губ, прокладывая дорожку влажных поцелуев вниз по моей шее к ключицам, и приник к груди, лаская её жарким ртом. Внутри все вспыхнуло, рассыпая по коже снопы горячих искр.

Я невероятно быстро вошла во вкус и стремительно становилась зависимой от занятий любовью с ним.

Как от героина.

Нереально мощный кайф, которым меня накрывало от его близости и прикосновений, ни с чем нельзя было сравнить. Так же, как и отказаться от него, теперь, когда я знала, какие сладкие на вкус его губы и какая нежность скрывалась в его сильных руках.

Его поцелуи словно оставляли горячие следы на сердце, и мне казалось, что, стоит ему отпустить меня ---- и я снова превращусь в лёд, совсем замерзнув без его тепла.

Он весь был, словно тяжёлый наркотик, уже вовсю гулявший в моей крови, а его руки и губы вызывали сильнейшую зависимость.

Заниматься с ним любовью было потрясающе и крышесносно, потому что он не лгал и не преувеличивал, когда говорил, что умеет это делать.

Чонгук был нежным, чувственным и пылким и прекрасно знал, как ко мне прикоснуться и где погладить, чтоб я полностью потеряла голову и раскрылась перед ним, не стесняясь своих желаний.

Теперь я знала, что он мог мне дать, и не собиралась от этого отказываться.

Его губы продолжали настойчиво ласкать мою грудь, и мне оставалось лишь хвататься за его широкие плечи, сжимая их, и тихо стонать ему в шею.

Я приподнялась, позволяя ему стянуть с меня насквозь мокрое белье, и наклонилась к нему, проводя ладонью вниз по его груди и обхватывая его напряжённый член сквозь ткань.

Он глухо застонал, кусая мои губы в поцелуе, и приподнял бедра, помогая мне стянуть с него такую ненужную сейчас одежду.

Я провела рукой вниз по его груди, чуть прикусывая его мягкие улыбающиеся губы, и обхватила рукой горячий твёрдый член, сорвав с них тихий вздох и от возбуждения уже ничего не видя перед глазами.

Он толкнулся бёдрами мне в руку, тяжело, хрипло дыша и, не отрываясь от моих губ, обхватил ладонью мой затылок, притягивая ближе.

Накрыв горячий бархатный ствол пальцами и сжав сильнее, отчего Чонгук глухо застонал мне в губы, я стала медленно водить по члену рукой, проводя по головке большим пальцем и размазывая выступающую влагу.

То, чем мы занимались, было таким чувственным, что не было никаких сил остановиться и оторваться от него, а от нарастающего возбуждения стучало в висках и бросало в жар.

Чувствуя, как бархатная твёрдость начала пульсировать в моей ладони, я ускорила темп, но он накрыл мою руку своей, улыбаясь тёмной, искушающей и такой откровенно соблазняющей улыбкой, что у меня закружилась голова.

— Не спеши, малышка, иначе я кончу, даже не начав, - хрипло шепнул он.

Я прикусила губу, внезапно смутившись, и отвела взгляд.

Но он больше не собирался позволять мне прятаться от него. Обняв меня за талию, любимый властно притянул меня к себе, снова усадив на свои колени.

Обхватив тёплыми пальцами мой подбородок, Чонгук мягко сжал его, приподнимая моё лицо и глядя в глаза потемневшим взглядом, в котором плескалась нежность.

— Что случилось, милая?

Я покачала головой, прижавшись к его руке:

— Ничего, просто… Это все… Слишком…

Он слегка нахмурился, нежно поглаживая мои скулы пальцами и пытаясь поймать мой взгляд. Когда ему это удалось, брат тихо шепнул:

— Чего ты боишься? Все уже было. Я буду очень нежным, таким, как ты любишь. Доверься мне, хорошо?..

Я кивнула, улыбнувшись, и он оставил на моих губах нежный успокаивающий поцелуй, а затем отстранился, выгнув тёмную бровь и глядя на меня из-под ресниц:

— Хочешь быть сверху?

Я кивнула, и он улыбнулся, обхватывая мои бедра и медленно опуская на себя, неотрывно глядя мне в глаза и следя за моей реакцией.

Я прикусила губу и прикрыла ресницы, ощутив, как горячая атласная головка скользит по влажным складкам, медленно проникая внутрь. Но он был такой большой, что я невольно напряглась и сжала его плечи, задыхаясь и часто дыша.

Чонгук остановился, успокаивающе проводя горячими ладонями вверх по моей спине, и нежно обхватил мой затылок, притягивая к себе и мягко целуя в губы.

— Малышка… — хрипло выдохнул он, — Стой. Сейчас будет легче… Не спеши, я помогу тебе…

Я кивнула, полностью доверившись ему и чувствуя, как его уверенные руки ложатся на мою талию и мягко сжимают и направляют, помогая двигаться.

Я застонала, полностью ощутив его в себе, и уткнулась ему в плечо, обнимая за шею и слушая, как тяжело и рвано он дышит, а его руки жадно притянули меня к нему, блуждая по моей спине и плечам. Он поцеловал меня в шею и слегка приподнял бедра, вжимаясь в меня, и я уронила голову ему на плечо с тихим стоном. Я чувствовала его всего, полностью и так глубоко, что от ощущений просто сносило крышу, и я сжала его внутри, отчего от глухо застонал и легонько прикусил моё плечо. Чувствуя, как горячая твёрдость полностью заполняет меня изнутри, я начала медленно двигаться, целуя его приоткрытые от частых судорожных вздохов губы и зарываясь пальцами в мягкие тёмные волосы у него на затылке.

Чонгук позволил мне вести, задавая темп, а сам стал гладить мою спину и плечи горячими ладонями, зарываясь пальцами в волосы, рассыпавшиеся по моим плечам и запрокидывая мою голову назад, чтоб прижаться к шее приоткрытыми мягкими губами, спускаясь ниже, лаская грудь и втягивая в рот набухшие соски, играя с ними языком и заставляя внутренние стенки сжиматься вокруг него в сладких спазмах.

— Вот так, малышка… Дыши со мной… — хрипло шептал он, ни на миг не прекращая свои ласки и доводя меня до экстаза губами, руками и членом.

— Тебе хорошо?.. Уже не болит?.. — шептал он и целовал мои губы, гладил шею подушечками пальцев, и любая мимолетная боль мгновенно рассеивалась, растворяясь в его нежности.

В ответ я могла лишь тихо стонать ему в губы, чувствуя, как внутри нарастает сладкая дрожь, растекаясь горячими волнами по всему телу, и он прижимал меня к себе все сильнее, почти оставляя синяки на бёдрах.

Мы целовались, как сумасшедшие, блуждая жадными руками по обнажённым, разгоряченным близостью телам друг друга, и я зарывалась пальцами в его мягкие волосы, царапая ногтями его плечи от невероятно сильных ощущений.

Он двигался вместе со мной, приподнимая бедра мне навстречу, и крепко держал за талию, заставляя полностью ощутить каждый глубокий толчок.

Я задыхалась, подставляя шею под жаркие несдержанные поцелуи и чувствуя, как внутренние мышцы сжимаются вокруг него, туго обхватывая член, заставляя его глухо стонать и терять контроль, срываясь на быстрые резкие рывки, выбивая из меня стоны вместе с дыханием.

— Тебе хорошо, малыш? — лихорадочно шептал он , накрывая мои губы своими.

— Да... Так... хорошо, любимый… — слетело с моих губ вместе с новым стоном, подтверждая мои слова.

— Держись за меня, — шепнул он, опуская руки мне на бедра, и ускорил темп, отчего я захлебнулась собственным стоном, лишь беззвучно приоткрывая губы от нахлынувшей мощной волны наслаждения, и вцепилась в его плечи, оставляя на них следы от ногтей.

Чонгук глухо зарычал и, сделав ещё несколько глубоких резких толчков, вышел, с хриплым стоном кончив мне на бедра.

Я замерла в его руках, пытаясь прийти в себя и справиться с дыханием, но не переставала дрожать, пока он прижимал меня к себе и нежно гладил мои волосы, тихо шепча в них, что любит меня и никому не отдаст…