Глядя на спавшую в моих руках Лису, я жалел лишь об одном--что не сделал её своей раньше и потерял столько времени.

И едва не потерял её.

Теперь, когда между нами больше не было никаких тайн, я чувствовал себя так легко, словно все эти годы носил на плечах огромную тяжесть, и лишь любовь Лисы освободила меня.

Как бы пафосно это ни звучало, но я с удивлением понимал, что это было правдой, и теперь мы с ней были одним целым.

Всё, что я делал, начиная с этого момента, было лишь для неё. Для того, чтоб она была счастлива и свободна.

В глубине души я всегда знал, что все к этому идет.Что нас не оставят в покое, и мы не сможем всю жизнь противостоять законам клана.

Как бы высоко ты ни стоял, но в нашем мире все были обязаны подчиняться его законам.

Или умереть.

Я же выбрал третий путь--побег, прекрасно зная, что он был самым рискованным, и те, кто все же решался вступить на него, почти никогда не выживали.

Но на моей стороне была любовь Лисы, и я был готов на все ради этой любви. Ради того, чтобы уберечь её.

Я не мог оставить её одну в этом жестоком мире, который почти сломил её, и только ради меня она все ещё держалась, отчаянно сражаясь с безумием.

Но теперь я не позволю ей сражаться в одиночку. Я всегда буду рядом, неважно, сколько времени у нас осталось.

Мы будем вместе так или иначе, в любом из миров.

Лиса

«Открой глаза, милая, ты пропустишь рассвет…» — ласково шептал кто-то в моем подсознании, и я потянулась к знакомому и такому родному голосу. «давай же, любимая, я жду…»

Сон постепенно рассеивался, и я уже не могла его вспомнить, но помнила сильные руки, бережно прижимавшие меня к горячему стройному телу, и нежные губы, шептавшие «моя» и невесомо ласкавшие мои.

Мне было так тепло и уютно, как не было уже давно, и даже во сне я знала, кто был тому причиной.

Только Чонгук так на меня влиял, и раз это мой сон, то мне можно все, решила я, улыбаясь и с упоением отвечая на ласки, становившиеся все настойчивее, все жарче.

Тепло… Невыносимо близко и так нежно… До дрожи в сердце, отголосками звенящей на кончиках пальцев.

Кожа к коже, губы к губам, и его сбитое в такт моему дыхание.

Постепенно реальность проступала сквозь туманную дымку сна, пропитанного сладким дурманом, и я поняла, что тёплое давление на моих губах никуда не делось, а, наоборот, стало ещё более пылким и настойчивым, заставляя мои губы раскрыться под его ласковым напором.

Любимые губы действовали, как наркотик, утягивая за собой на головокружительную глубину и обещая так много… Обещая удержать, не дать сорваться в бездну.

Обещая любить.

И вот уже наяву сильные руки брата крепко обнимали моё податливое, как у куклы, тело, и он практически вжимал меня в себя, словно боялся, что я оттолкну его.

Глупый любимый мальчик.

Ни за что в этой жизни, да и во всех последующих, я бы не отпустила тебя, тем более теперь, когда ты так порывисто и безоглядно подарил мне себя, давая мне то, чего мы оба так давно хотели, без оговорок и сожалений.

Он прижимался ко мне, гладил, целовал, шептал нежности, и я таяла в его ласковых руках, словно снег после долгой зимы под весенним солнцем.

Он был моей весной.

— Чонгук … — выдохнула я едва слышно, и он вздрогнул, оторвавшись от моей шеи, которую до этого неспешно ласкал губами, и поднял темноволосую голову, внимательно вглядываясь в моё лицо пронзительными глазами. А я зачарованно смотрела на него, лаская любимое лицо взглядом.

Я знала наизусть каждую черточку, ведь видела его каждый раз, когда закрывала глаза.

Высокий лоб, шикарный разлет тёмных выразительных бровей, прямой ровный нос с трепещущими крыльями, точеные скулы, волевой твердый подбородок и чуть приоткрытые влажные губы, такие мягкие и манящие, что их хотелось целовать до самозабвения.

— Доброе утро, — шепнул он, накрывая мои губы властным поцелуем, не давая мне опомниться и вздохнуть, показывая, кто главный в этой постели, и жадно смакуя свою добычу.

Но добыча вовсе не была против, даже не думая возражать против такого нахального вторжения на её территорию и такого сладкого посягательства на её тело.

— Скажи нет и я остановлюсь, — хрипло шепнул он мне в губы.

— Только попробуй, — выдохнула я.Чонгук улыбнулся, зная, что все так и будет.

— Что ты хочешь, чтоб я сделал с тобой? — его горячее дыхание обжигало мне шею и ключицы, ласкало губы, дурманило, звало за собой, утягивая все дальше в тёмные глубины.

— То же, что и вчера… я хочу тебя… —задыхаясь, шепнула я, жадно водя руками по его разгоряченному стройному телу и больше не стесняясь своих слов и желаний.

— Знаю, малыш, — шептали его губы, исследуя моё тело вслед за руками, так же смело и бесстыдно.

Но с ним было не страшно. Только с ним я была готова зайти так далеко, как он захочет. И я хотела делать это только с ним. Всегда.

Мои руки гладили его широкие плечи и сильную спину, сжимали, путались в мягких волосах на затылке, царапали ногтями бархатную кожу, и он глухо стонал мне в губы, позволяя наслаждаться его телом.

Его длинные пальцы сжали мою грудь, нежно сминая и срывая с моих губ тихий стон. Прокладывая горячую влажную дорожку из поцелуев от моей шеи к груди, Чонгук хрипло застонал, и меня обдало жаром, когда его губы накрыли грудь, жаждущую его прикосновений. Его мягкие губы и бархатный язык сводили с ума, и я уже не понимала, где сон, а где реальность. С ним мне было хорошо в обоих мирах.

— Моя нежная девочка…Теперь только моя… — горячо шептал он мне в губы и снова целовал, доводя до исступления и ярких вспышек перед закрытыми глазами.

Его пальцы нежно провели по моему животу, погладили бедра и скользнули ниже, в жаркое влажное тепло между ними. Я выгнулась, сильнее сжимая его плечи, когда эти осторожные пальцы легко скользнули внутрь моего тела, невесомо поглаживая.

— Такая влажная… — хрипло выдохнул Чонгук . — Одно прикосновение--и ты уже задыхаешься…

Я была не в состоянии возражать и думать тоже, неосознанно вжимаясь в его раскрытую ладонь, пока его пальцы двигались внутри моего тела, постепенно ускоряя темп и доводя до экстаза.

Он наклонился, обхватывая горячими губами мою тяжело вздымающуюся от несдержанных стонов грудь и стал мягко посасывать, заставляя меня кусать губы от усилившегося в разы наслаждения и сжимать его шелковые волосы в кулаках, чуть оттягивая.

Он подчинялся моим желаниям, делая все, чтоб мне было хорошо, и лишь прерывисто дышал в такт моим рваным вдохам.

Какой-то ещё не до конца обалдевшей от такой дозы кайфа частью сознания я понимала, что хочу просыпаться так с ним каждое утро всю оставшуюся жизнь.

И Чонгук , похоже, не был против. Усилив натиск и вгоняя в меня пальцы по самые костяшки, он прижал меня к себе, когда меня накрыло мощной волной оргазма, и я задрожала, сжимаясь вокруг его пальцев, а с моих губ слетел беспомощный стон. Медленно приходя в себя, я чувствовала его лёгкие бережные поцелуи, невесомо оседающие на моих скулах, висках, подбородке и приоткрытых от тяжёлого дыхания губах, в которые он тихо шептал:

— Тише, тише, моя сладкая…все хорошо. Я тебя держу…

— Вот это действительно доброе утро, — улыбаясь, шепнула я, и он тихо засмеялся, целуя меня в нос.

— Я знал, что тебе понравится.

— Вряд ли такое пробуждение могло кому-то не понравиться, — мурлыкнула я.

Мои руки скользнули по его потрясающему телу, прошлись по твёрдой груди, погладили чуть выступающие соски пальцами, и он вздрогнул и слегка прикусил нижнюю губу. Я погладила напряжённые мышцы его рельефного пресса, очертив каждый кубик, и скользнула ниже, и мои пальцы сомкнулись вокруг напряжённого, слегка подрагивающего в такт его рваным вдохам члена. Он был горячий и твёрдый и пульсировал в моей ладони.

Чонгук задохнулся и хрипло застонал, толкнувшись бедрами мне в руку.

— Чего ты хочешь, малышка? — шепнул он.

— Позволь мне доставить тебе удовольствие...

Он секунду смотрел на меня, а затем облизнул губы невыразимо соблазнительным жестом и взглянул на меня из-под ресниц.

— Ты уверена?

Я кивнула, уперевшись ладонями ему в грудь и заставив лечь на спину. Чонгук подчинился, усмехаясь, и все же не удержался от подкола:

— Малыш, ты хоть член видела до этого?

Я фыркнула, шлепнув его по бедру.

— Не ты один знаешь о существовании порносайтов, умник.

Он хрипло рассмеялся, притягивая меня к себе и целуя в губы.

— Прости, милая. Я весь твой. Делай со мной, что хочешь.

— Так-то лучше, — пробурчала я, все же усмехнувшись, и прижалась губами к его шее, чувствуя, как он замер, словно боясь дышать и боясь спугнуть меня неосторожным движением.

Мои губы скользнули ниже, лаская и целуя горячую кожу и стараясь не пропустить ни одного миллиметра.

Замирая от нежности, я целовала его плечи и твёрдую грудь, плавно скользя губами по мягкой горячей коже, и его дыхание становилось все более частым и неровным, слетая с приоткрытых губ тихими вздохами.

— Тебе нравится? — тихо шепнула я, и получила в ответ дразнящую улыбку.

— Спрашиваешь?

— Скажи мне, — настаивала я, поглаживая его по щеке.

Чонгук прикрыл глаза и шепнул:

— Да, мне нравится. Продолжай.

Этого мне было достаточно, и я вновь наклонилась к нему, оставив на его губах мягкий поцелуй, но когда он жадно потянулся ко мне, обнимая за талию и притягивая ближе, не желая отпускать, мягко высвободилась из его рук, с улыбкой покачав головой:

— Нет, нет, любимый… Не так быстро. Я ещё не закончила.

Он выгнул бровь, но не стал спорить, со вздохом откинувшись на подушки и позволяя мне продолжить сладкую пытку.

Мои губы вновь заскользили вниз от его подбородка к шее и скульптурным ключицам, изящные изгибы которых мне так давно хотелось исследовать губами, и он тихо застонал, запрокидывая голову назад и часто дыша.

Мои ладони прошлись по его мускулистой груди, очертив каждую мышцу, и легко погладили по чуть выступающим соскам абсолютно нереального цвета кофе с молоком. Даже в этом он был идеален.

За руками последовали губы, и я наклонилась, обводя языком напрягшиеся соски, чуть прихватывая их зубами, и Чонгук тихо рыкнул, запуская руку мне в волосы и несильно сжимая их в кулаке.

От вида такого Чонгука — разгоряченного, нетерпеливого, жаждущего, в голове не осталось ни одной приличной мысли, а между ног стало невыносимо почти до боли. Безумно хотелось секса.

Хотелось Чонгука , и я сжала ноги, чтоб хоть как-то унять это невыносимое желание.

Осознание того, что он так тяжело дышал и хрипло стонал оттого, что именно я делала это с ним, заставляло желать его ещё больше.

Спустившись поцелуями по его рельефному прессу и чувствуя, как участилось его дыхание, я замерла, шепнув:

— Покажи мне, что делать, —мои пальцы спустились ниже, обхватывая твердый член и поглаживая бархатный ствол кончиками пальцев, и я затаила дыхание, снова поражаясь тому, насколько мой брат был прекрасен.

Он обхватил мою руку, накрывая своей, и сжал сильнее, направляя мои движения.

Я, как зачарованная, следила за ним, а затем перевела взгляд на его лицо и задохнулась, натолкнувшись на его обжигающий тёмный взгляд.

Он дышал неровно и хрипло сквозь приоткрытые мягкие губы и изредка прикусывал их, и от осознания того, что это я так действую на него, что дарю ему наслаждение, мне сносило крышу.

Я ускорила темп, сжимая его сильнее, и он хрипло застонал, откинувшись на подушки и тяжело дыша, прикрыв глаза и кусая губы. Но затем потянулся к моему запястью, обхватывая его горячими пальцами и мягко останавливая.

— Что-то не так? — заволновалась я.

— Всё так, малыш… Просто, дай мне пару минут, — он улыбнулся, и ничего прекрасней этой соблазняющей улыбки я никогда не видела.

Вожделеющий, тёмный, возбужденый до предела… И мой.

Завораживающее зрелище.

Потянувшись к моей талии, он перевернул меня, уложив на спину, и навис надо мной, упираясь ладонями по обе стороны от моего лица.

Я уже заметила, что ему нравилось доминировать в постели, и он хотел держать все под контролем, но это было так горячо, что я даже не пыталась возражать, позволяя ему вести в этом чувственном танце,в котором он был так хорош.

— Если бы ты только знала, как давно я этого хотел, — глухо прошептал он, прижавшись лбом к моему и мягко целуя в губы. — День за днём я боролся с этими желаниями, и они постепенно убивали меня. Видеть, как ты улыбаешься, чувствовать твоё тепло, когда ты обнимала меня, и не сметь даже мечтать о том, чтоб ласкать тебя вот так, — он провел большими пальцами по моим скулам, мазнув губами по губам, и толкнулся бедрами в мою ладонь, глухо застонав. Его губы стали настойчивыми и нетерпеливыми, и в перерывах между жаркими поцелуями он тихо шептал:

— Я просто с ума сходил, когда видел, как ты выходишь из душа в одном полотенце, и капли воды стекают по твоей фарфоровой коже. У меня темнело в глазах от желания сцеловать их с твоих плеч и сделать так, чтоб ты дрожала не от холода, а от наслаждения в моих руках…

От его признаний у меня кружилась голова, а счастливая улыбка не сходила с губ.

Чонгук хрипло застонал, когда я осторожно провела по головке его напряжённого члена большим пальцем, и мягко отвёл мою руку, заводя мои запястья мне за голову и ложась на меня сверху, раздвинув коленом мои ноги.

Он мягко поглаживал мои запястья в его хватке, но держал крепко, и это возбуждало до предела. Его сила всегда делала меня слабой.

— Не думай сейчас ни о чем.. Просто смотри мне в глаза, — шепнул он, целуя меня в губы и вжимаясь в мои бедра своими.

Я тихо застонала ему в губы, чувствуя, как он проникает внутрь мягкими неглубокими толчками, глухо рыча от напряжения.

— Ты такая маленькая… такая хрупкая — задыхаясь, прошептал он, обжигая мои губы горячим дыханием.

— Это плохо?.. — удивительно, как у меня ещё хватало сил говорить.

— Это прекрасно, — он улыбнулся, глядя на меня затуманенными и абсолютно пьяными глазами, и с глухим стоном вошёл в меня полностью, накрывая мои губы своими и заставляя выгнуться ему навстречу.

От его мягких толчков внутри разливался жар, и сладкое тепло обволакивало меня всю, одновременно заставляя дрожать до кончиков пальцев.

Он двигался медленно, все ещё опасаясь причинить мне боль, но все вытеснило наслаждение от близости с любимым, и вскоре я сама подалась ему навстречу, вжимаясь в него и чувствуя, как он дрожит от напряжения. Постепенно он ускорял темп, позволяя своим желаниям взять над ним верх, и склонялся надо мной, осыпая жаркими поцелуями мои ключицы и грудь.

— Сжимай меня внутри, — мягко приказывал он, теряя контроль и срываясь на резкие глубокие толчки, от которых все сладко ныло внутри, а ноги разъезжались ещё шире, и я делала все, о чем он просил, желая ощутить его как можно глубже, прижимаясь к нему и лихорадочно отвечая на глубокие топкие поцелуи, а он все сильнее вжимал меня в постель, задыхаясь и шепча, как сильно любит меня.

А затем нас обоих накрыло почти одновременно, и я сжала его внутри, чувствуя, как волнообразно сокращаются вокруг его члена внутренние стенки, заставив его застонать от наслаждения и сильнее прижать меня к себе.

Глухо застонав, он вышел, кончив мне на живот и покрывая лихорадочными поцелуями моё лицо, шею, плечи, тяжело дыша и дрожа всем телом.

— Я люблю тебя… — шепнул он, нежно обнимая большими ладонями моё лицо и отводя со лба разметавшиеся влажные пряди.

— Я тоже люблю тебя… — эхом отозвалась я, понимая, что давным давно вложила в эти тёплые и такие бережные ладони свое сердце.

Я обняла его, притягивая к себе его голову, и он прижался щекой к моей груди, не выпуская меня из объятий.

Мне хотелось остановить время, чтоб навсегда остаться здесь, с ним.

С любимым, который так безоглядно подарил мне всего себя.

Но за окнами уже разгорался розовый рассвет, и я не могла оценить его красоту, ведь это означало лишь начало нового дня и новых испытаний.

«... Среди огней большого города... Под одеялом сладких снов... Спряталась как-то недоверчиво наша хрустальная любовь... Она так боится быть обманутой.... Она так устала от тревог и дорог. … Хрустальная любовь, в городе снов, в облаке слов, среди домов… Хрустальная любовь… Как уберечь её от ветров и согреть теплом? …