После отъезда Чонгука я, как ни пыталась оставаться спокойной, все равно не находила себе места. Хоть и понимала, что волноваться не о чем, но все ещё была на взводе после разговора с Сохи и выяснения отношений с братом.

Я так не любила ссориться с ним...

Время уже перевалило за полдень, но все равно тянулось мучительно медленно. И я снова начинала нервничать.

Я уже так привыкла к жизни без отца, что мне начинало казаться, что его и вовсе никогда не было, и лучше б он и правда не возвращался.Тем более, что его присутствие здесь было не так уж и необходимо, ведь Чонгук прекрасно справлялся со всеми обязанностями главы клана, на роль которого его готовили всю жизнь.

Руки то и дело тянулись к телефону, порываясь набрать его номер, но я каждый раз себя останавливала, понимая, что он занят, и я буду только мешать ему. А если он все ещё на встрече с партнёрами отца, то и вовсе не сможет ответить на звонок и лишь начнёт волноваться обо мне, думая, что что-то случилось.

Нет, я не хотела дёргать его по пустякам, пусть и безумно нуждалась в том, чтоб услышать родной голос и убедиться, что с ним все нормально.

Всё же включив, наконец, телефон, я увидела двадцать пропущенных от Сохи и десять смс, но даже не стала их читать, а сразу удалила, с мстительным удовольствием наблюдая, как они исчезают с экрана одно за другим.

Не в силах больше находиться в своей комнате, стены которой снова начали давить на меня, я спустилась вниз, решив, что дождусь приезда брата в гостиной и, чтоб не сходить с ума от неизвестности в полной тишине, включила телевизор, бездумно переключая каналы и ни на чем не задерживаясь.

Дом был пуст, не считая прислуги, ведь Чонгук собирался сегодня весь день быть со мной, и у Джина был заслуженный выходной, и, хоть брат и порывался вызвать его на службу, я уговорила его не делать этого и не дёргать его ради того, чтоб пару часов побыть моей нянькой.

Тем более, что в последнее время все было тихо, и Крис больше не давал о себе знать и ничем нас не тревожил. Наверное, методы убеждения Чонгука подействовали и на него, или он все ещё лечил сломанное моим братом ребро.

Но снаружи вокруг дома по — прежнему дежурил спецназ Юнги, потому я чувствовала себя в полной безопасности, словно царевна в башне, охраняемая огнедышащим драконом. А если быть точной, то десятью драконами.

На стенах и ковре, устилавшем пол, переливались золотые и оранжевые блики закатного солнца, и я уже начинала думать, что отец с Чонгуком сегодня не вернутся, но около семи вечера хлопнула входная дверь, и я тут же подскочила с дивана, на котором сидела, как на иголках, дожидаясь приезда брата и совершенно не вникая в суть шедшей по телевизору передачи.

На пороге стоял отец.

Высокий и статный, в строгом деловом костюме, с идеально уложенными и такими же тёмными, как у Чонгука, волосами, безупречный и холодный, как и всегда.

Мне лишь показалось, что с момента нашей последней встречи в его тёмных волосах добавилось седины.

Но я ничего не чувствовала, глядя на него через разделявшее нас расстояние. Мне казалось, что я смотрю на совершенно чужого мне человека.

А за его спиной стоял другой — родной, тёплый и самый любимый.

Мой Чонгук.

Поймав мой взволнованный взгляд, он ободряюще улыбнулся и едва заметно кивнул, давая знать, что все хорошо, и я немного расслабилась, улыбнувшись ему в ответ.

Отец переступил порог, уверенно и не спеша проходя в дом, а следом за ним зашёл брат. Он был в темных брюках и белоснежной рубашке, а пиджак был небрежно перекинут через его плечо, и я невольно залюбовалась его широкими плечами и сильными красивыми руками, которые обтягивала и подчёркивала тонкая ткань, совершенно не скрывавшая рельефных мышц и опасно натянувшаяся на его мускулистой груди.

Увидев меня, отец неожиданно улыбнулся и протянул ко мне руки.

— Лиса, здравствуй, девочка моя. Как ты? Я так давно тебя не видел, - с улыбкой произнёс он.

Признаться, я немного опешила от такого проявления чувств и заботы, ведь за все то время, что его не было, он даже ни разу не позвонил и не спросил, как у меня дела.Потому и застыла посреди гостиной, не двигаясь с места и не зная, как на это реагировать.

Но он сам подошёл ко мне и неловко обнял, погладив по спине.Я же скованно обняла его в ответ, тихо выдохнув:

— Я в порядке, отец. Всё хорошо. Как твоя поездка?

Отстранившись, он улыбнулся и погладил меня по щеке, но я все равно вздрогнула и сжалась, ведь хорошо помнила, что этой же рукой он хотел меня ударить, и Чонгук это заметил, тут же подходя ко мне, и встал за моей спиной, положив руки мне на плечи и невзначай притягивая ближе к своей широкой груди.

Но отец не обратил на это внимания, отстраняясь:

— Всё отлично, доченька.Эта поездка пошла мне на пользу и придала сил. Я всегда любил Китай...

Я невольно усмехнулась, думая, что, вероятно, встреча, о которой говорил Чонгук, прошла успешно, раз отец в таком хорошем настроении. А он тем временем уже перевёл тему:

— Как поживает твой жених?

От неожиданности я вздрогнула, ощутив, как пальцы брата тут же сильнее сжались на моих плечах, словно защищая, и выдавила фальшивую улыбку, чертыхнувшись про себя и мысленно послав «любимого» папу обратно в его распрекрасный Китай на постоянное место жительства.

— У Тэхена тоже все отлично.

— Когда вы планируете свадьбу?

От этих слов у меня чуть пол не ушёл из-под ног, и я, как никогда, была благодарна Чонгуку за его молчаливое спокойствие и присутствие рядом, хоть и понимала, что на этот вопрос мне придётся отвечать самой. А точнее, безбожно врать, сочиняя на ходу.

— Я… Не знаю… Мы ещё не обсуждали это, --- неуверенно произнесла я, злясь на себя за то, что мой голос едва заметно дрогнул.

Отец нахмурился.

— Что ж, тогда вам нужно поговорить об этом как можно скорее. Ни к чему долго ждать.

Я сдержанно кивнула, ощутив, как напрягся Чонгук за моей спиной, и почти различила его низкое предостерегающее рычание.Рычание разозленного ягуара, защищающего свою территорию.

Отец же, узнав, что хотел, видимо, утратил ко мне всякий интерес и подошёл к бару, налив себе виски, и, сделав всего один глоток, отставил стакан и направился в кабинет, бросив через плечо:

— Зайди ко мне, Чонгук. Нам ещё есть, о чем поговорить.

Как только он скрылся в кабинете, я обернулась к брату и порывисто обняла, уткнувшись ему в грудь и шумно выдыхая от наконец отпустившего меня напряжения.

Он обнял меня в ответ так же крепко, смыкая руки на моей талии и успокаивающе поглаживая по спине.

— Боже, как я его ненавижу, — тихо выдохнула я ему в ключицы, неосознанно сминая пальцами его рубашку и пытаясь успокоить всколыхнувшееся во мне отвращение к двуличности родного отца.

Ничего не изменилось.

Ему по — прежнему было плевать на меня и интересовала я его лишь в плане выгодного брака с Тэхеном.

Чонгук тихо вздохнул, позволяя мне выпустить пар, все так же крепко обнимая, пока кончики его тёплых пальцев водили по моему позвоночнику, рисуя замысловатые узоры сквозь ткань, и я замерла, прикрывая глаза и расслабляясь от мягких поглаживаний сильных родных рук.

— Не успел приехать, а уже начал командовать, — фыркнула я, — Пусть бы вообще никогда не возвращался!

Чонгук тихонько хмыкнул мне в волосы, развевая их тёплым дыханием, и, немного отстранившись, мягко прижался губами к моему виску, шепнув:

— Не обращай на него внимания, малышка. Пусть говорит, что хочет. Я больше не позволю ему распоряжаться твоей жизнью, хоть он по — прежнему думает, что мы в его руках.

Я шумно вздохнула, наконец, немного успокоившись, и потянулась к его лицу, погладив по щеке, вглядываясь в любимые тёмные глаза.

— Как ты, родной? Все хорошо? Как прошла встреча? — я прикрыла ресницы, ощутив, как его ладонь пробралась ко мне в волосы, мягко поглаживая по затылку, и эти неторопливые движения его чутких пальцев просто гипнотизировали. Вторая широкая ладонь все ещё покоилась у меня на талии, властно притягивая меня к его стройному великолепному телу, и от его близости у меня уже начали слабеть ноги.

Ощутив, что я наконец расслабилась, он улыбнулся и, наклонившись ближе к моему лицу, тихо произнес:

— Всё в порядке, моя маленькая. Я все расскажу тебе после ужина. Не переживай.

Я кивнула, прикрывая глаза, ощутив, как мягкие губы невесомо мазнули по моей щеке, и он вздохнул, уткнувшись мне в плечо.

— Ты очень устал? — прошептала я, нежно поглаживая его напряжённую спину и плечи, чувствуя, как он улыбается мне в шею, нарочно задевая кожу мягкими губами, чтоб у меня окончательно подкосились ноги, и я повисла на нем.

— Немного. А что, милая, хочешь помочь мне справиться с усталостью? — вкрадчиво мурлыкнул Чонгук

Я улыбнулась:

— Возможно…

Он поднял голову с моего плеча, лукаво улыбаясь и сверкая глазами.

— И что же ты задумала, лисенок?

— Ну… У меня есть пара идей… — я игриво улыбнулась, кусая губы и глядя на него из-под ресниц, зная, как его это заводит, и он обнял меня ещё крепче, властно притягивая к себе, а его нахальные руки сползли мне на бедра, лениво поглаживая сквозь джинсы.

— Признаться, я заинтригован…расскажешь мне?

Я улыбнулась, уворачиваясь от его губ, когда он наклонился непозволительно близко, но они все равно легонько мазнули по моей щеке, и уперлась руками ему в плечи, тихо смеясь и пытаясь отпихнуть его усмехающееся высочество.

— Если будешь вести себя так же нахально и вызывающе, то нет! - пригрозила я.

Он выгнул бровь, перехватывая меня поудобнее, и заставил отклониться назад, нажимая мне на поясницу.

— Ах так? — усмехнулся он, и его тёплое дыхание защекотало мне шею.

— Чонгук, прекрати, — уже начав задыхаться от его близости, шепнула я, не в силах сдержать улыбки и справиться с волнительной дрожью, прокатившейся сладкой волной вдоль позвоночника, и он удовлетворённо улыбнулся:

— Только если пообещаешь рассказать.

Я фыркнула, закатив глаза:

— Обещаю, хулиган. И не только рассказать. Но тебя ждёт отец. Иди, мне ещё нужно распорядиться насчёт ужина.

Он все же отпустил меня, хоть и с явной неохотой, все равно оставив последнее слово за собой, чмокнув в нос и заставив фыркнуть, но я все равно улыбалась, когда шла на кухню, чтоб попросить накрыть ужин в столовой.